совсем близко, — рявкнул Ментор. — Если кто-то из вас по халатности решит прогуляться в царство мёртвых, я лично прикончу его во второй раз! Понятно?

— Так точно!

— Весьма символично сказано, — кивнул Девастатор.

— Что ты имеешь в виду? — произнёс Ментор, поставив второй ящик на свою импровизированную баррикаду.

— После смерти люди возвращаются изменёнными, и их можно убить во второй раз.

— Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы этого не произошло.

— А я помогу.

— Лучше помоги себе, Двадцать седьмой. Сейчас именно ты здесь самое слабое звено.

Он был прав и не прав одновременно. Да, десантник имел лишь стандартное обмундирование солдата-колониста, но в то же время внутри него жила неведомая сила, позволяющая ему одним мановением руки убить любое живое существо. Но до поры до времени об этом никто из отряда знать не должен. Это был туз в его рукаве, который он использует в самом конце. А пока придётся играть свою роль до конца и позволять этим людям защищать его от полчищ...

Дверь склада взлетела в воздух, словно её выбили направленным взрывом. Следом за ней внутрь вбежало то самое существо, в котором капрал опознал Тринадцатую. А вместе с ним на карнавал смерти пришли и другие клыкасто-когтистые гости.

— Огонь! — закричал Ментор, и сделал первый выстрел.

Отряд палил из всех стволов, встречая волну тварей градом свинца. Это стало возможным только после того, как они десять минут назад расчистили вход от ящиков с боеприпасами и прочим взрывоопасным скарбом. В другом случае им оставалось бы защищаться только крепким словцом. Как ни странно, но Тринадцатая не пошла в лоб, то есть на верную гибель, а затерялась среди стеллажей, позволяя пушечному мясу-геноморфам получать по первое число. Бойцы меняли оружие за оружием, не тратя время на перезарядку. Капрал тоже производил прицельные выстрелы, уничтожая особо ретивых тварей, которые слишком быстро подбирались к их импровизированному блок-посту.

Когда-то в детстве он играл вместе с детдомовцами в игру Царь горы. Детишки лазали по кучам мусора, и тот, кто был наверху, должен был оправдывать свой титул царя, сдерживая тех, кто поднимался. Сейчас всё было точно так же, только ставки подняты на уровень жизни и смерти, а не ушибов и синяков. Хоть его память о детстве и была фальшивкой, но именно сейчас капрал испытывал дежавю.

Вместо пинка в живот пареньку, что издевался над ним, называя дистрофиком, выстрел в грудь человеку-богомолу, который каким-то неведомым образом перепрыгнул через заградительный огонь и оказался в непосредственной близости от капрала. Вместо удара кулаком в рыло толстяка, что обожал заламывать ему руки, очередь в инфектора, который страстно возжелал совокупиться с головой Девастатора и внедрить в него мутоген. Всё это было так неестественно и фальшиво, что ему вдруг показалось, что он спит и просто видит кошмар: бесконечное мерцание вспышек автоматного огня и блестящие глаза участников хоровода смерти, который, несмотря на отпор, уже сжимал кольцом обороняющийся отряд.

Совсем скоро должна была начаться битва в рукопашную, но судьба решила по-другому. В последнюю секунду преторианцы заметили, как рядом с ними начинают валиться стеллажи, расталкиваемые дикой силой. Кентавр словно ядро из пушки вылетел на сцену и в свете вспышек автоматного огня блеснул своими косами смерти, и в один момент лишил жизни двоих спецназовцев — Дюка и ТиДога. Их головы в шлемах словно баскетбольные мячи ударили в броню Ментора, и тут же укатились за сейф-контейнер. Командир увидел, как его люди обезглавленными упали замертво, а за их телами уже возвышался монстр, которого не брали пули, ведь броня девастатора на нём была крепка...

— Лок, отступаем! — успел он выкрикнуть, как на его подопечного навалился целый десяток тварей.

Капрал и Ментор стреляли по ним, но Тринадцатая уже успела воткнуть своё богомолово лезвие прямо в эту толчею. Девастатор понял, что здесь и сейчас в живых остались только они двое, поэтому в последний момент швырнул автомат в нескончаемый поток тварей и сконцентрировал всю свою ненависть в пучок силы, которую высвободил на всю ширину склада. Ментор, находясь в глубоком шоке, смотрел, как десятки тварей разваливаются на куски, впрочем, как и Тринадцатая, грохнувшаяся на пол, будто свергнутая со своих носилок, на которых её поддерживали четверо рабов-геноморфов. Капралу понадобилось выплеснуть три волны, чтобы выкосить большинство мутантов. Остальных прикончил Ментор, и только лишь тело Тринадцатой продолжало извиваться, будучи недобитым.

Капрал подошёл к ней, сразу же срубив опасные лезвия своей силой. Ментор следил за каждым его шагом, но ничего не делал, продолжая воочию наблюдать нечто невозможное и немыслимое. Девастатор нагнулся к Тринадцатой — грудные челюсти без остановки щёлкали своими кривыми зубами, силясь дотянуться до добычи. Из-за этого голова девушки тряслась и вертелась из стороны в сторону. Решив даровать ей наконец покой, десантник вогнал незримое лезвие в грудь геноморфа и упокоил его. Только глаза девушки всё равно продолжали смотреть в пустоту стеклянным взглядом. Вздохнув, капрал прикрыл её веки и поднялся, после чего посмотрел на Ментора:

— Они тебе не рассказали обо мне... всю правду.

— Нет, — преторианец мотнул головой, проклиная сегодняшний день.

— Надеюсь, ты сделал правильные выводы.

И это было так, и уже давно. Ментор всегда знал, что когда-нибудь наступит этот день и тыловые крысы разыграют его отряд в своей партии. И никакой элитный статус им не поможет...

— Ты знал её?

Взгляд капрала коснулся лица Тринадцатой:

— Нет. Но она так же, как и я, не по своей воле приняла участие в том эксперименте, который сделал нас такими.

Ментор сел на ящик и деактивировал шлем. На капрала посмотрели усталые выцветшие глаза человека, который за одни сутки потерял всех своих людей:

— Значит ты — оружие, которое они хотят вернуть. Но почему ты не избавился от нас, когда была такая возможность? Почему не захватил челнок и не сбежал?

Капрал сел рядом с ним:

— Смерть и так ходит за мной следом. Я просто не хотел облегчать ей работу, только и всего.

Ментор вдруг засмеялся. Мужчина хохотал во весь голос, будто на самом деле не находился посреди кровавой мясорубки, а как обычно сидел за барной стойкой со своими ребятами и распивал вместе с ними пиво после ещё одной успешно проведённой операции. Увы, в этот раз их победила суровая жизнь, а не наоборот...

— Ты не убийца, — констатировал он. — Значит, не станешь сопротивляться, когда я буду конвоировать